Центр современной практической философии

О СОВРЕМЕННЫХ ГРАНИЦАХ АВТОНОМИИ ЧЕЛОВЕКА: ПОСТКАНТОВСКИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ

Проблема выстраивания границ личной автономии человека является чрезвычайно актуальной в современную информационно-цифровую эпоху, которая грозит каждому пользователю интернета и других информационных услуг так называемой «цифровой прозрачностью» [10]. Новые технологии сделали жизнь человека очень открытой для других субъектов, тем самым лишая личность приватности и закрытости. Разные государственные и коммерческие структуры имеют непосредственную заинтересованность в такой доступности и прозрачности жизни большинства граждан. Этот внешний интерес может вступать в противоречие с  границами разумной автономии личности – прагматическими (экономико-правовыми) и моральными, и тогда возникает потребность в обдумывании и прояснении необходимых границ личной автономии, для того, чтобы найти баланс этих разных интересов [12]. Так, правовые границы и стоящие за ними частные интересы людей, обычно получают выражение в законодательстве, а именно в праве на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (например, ст. 23, 24 Конституции РФ). При этом в сложных, экстремальных ситуациях эти границы могут легко размываться и даже признаваться несущественными, как это недавно было в период пандемии.

Для современной практической философии важно установить принципиальное понимание возможности человека как разумного субъекта быть автономным существом, находясь в сообществе других разумных субъектов. Эта тема, по сути, унаследована от кантовской морально-практической философии, в которой были сформулированы общие моральные принципы автономии. Новая эпоха требует детализации просвещенческой модели автономии и наполнения новым антропологическим содержанием. За прошедшие двести лет человеческая жизнь получила много новых проявлений, стала более разнообразной и интересной, а это значит, что и принципы автономии личности должны быть адаптированы к этим изменениям [7]. Речь идет о различении «сущностного ядра» автономии и ее динамичной (амортизационной) «периферии», выполняющей коммуникативные и защитные функции.

Для описания сущностного ядра личности и ее модульной периферии мы можем использовать аналогию с цветком. Модель цветка хорошо показывает взаимоотношения между центральной зоной (сущностным ядром) – «середкой цветка», питающей лепестки, и самими лепестками. Уменьшение количества и размера лепестков бывает вынужденным способом уменьшения нагрузки на «питающую сердцевину или «сущностное ядро»; это позволяет стать менее  заметным на поле, на лужайке или в сообществе. Но в отличие от обычного цветка, человек способен восстанавливать утерянные «лепестки» ˗ «мировоззренческие модули», личностные качества, хотя для этого требуются дополнительные усилия, энергетические затраты.

Мы допускаем гипотезу: В сущностном ядре личности изначально задано (Природой или Богом) определенное соотношение доброй и злой воли. Но это изначальное соотношение добрых и злых намерений может меняться под действием внешних и внутренних факторов. Например, под действием внешних условий воспитания и образования ребенка, доброго или злого влияния окружающей среды,  а также под действием внутреннего разумного  самоконтроля, самодисциплины взрослеющего человека. При этом и взрослые люди могут меняться, например, поступать плохо под действием корыстных мотивов, отдавая себя во власть злой воли [2; 3].

Особый научный интерес представляют ситуации вынужденного согласия с внешним злом, с его доминированием в публичной сфере; когда степень личной свободы резко снижается до минимальной и личности приходится отстаивать свое право на собственную разумность (эмоционально-волевую самостоятельность – 2 степень свободы). При этом самоподавление естественных эмоций может быть очень опасным «обрыванием последних лепестков», так как нарушает базовую потребность человека в адекватном реагировании на происходящие внешние обстоятельства и превращает человека  уже в полуживое тело – «в мертвую душу» [6; 13]. В таком «полуживом» состоянии человек становится удобным средством для различных манипуляций и внешнего контроля за его жизнью с помощью непосредственного воздействия на базовые инстинкты. Обычно в экстремальных условиях (во время войны, эпидемии, голода и др.) люди могут временно погружаться в состояния выживания, и  с большими усилиями переживать такое снижение степени личной свободы. При этом попытки искусственно удерживать людей в таком тяжелом положении чреваты сильными возмущениями, восстаниями, борьбой за освобождение, на стороне которой будет стоять разум, правда, справедливость, т.е. воля к лучшему будущему [4].

Говоря о границах автономии, нужно, прежде всего, определить ее «сущностное  или неприкасаемое ядро», которое должно активно защищаться. В него можно включить следующие элементы или практические установки: 1) доверие собственному разуму; 2) признание себя свободным человеком в определенной степени; 3) признание собственной самоценности, личной достойности; 4) по своей воле решать, как мне быть счастливым [8; 9].

Эти сущностные установки личностного ядра во многом следуют из кантовской морально-практической философии, и его концепции моральной автономии, но, несмотря на прошедшие два столетия, сохраняют свою актуальность в XXI веке. Для современных исследователей важно учитывать два взаимодополняющих аспекта личной автономии ˗ во-первых, независимости личного выбора от чувственных склонностей и внешнего принуждения, а, во-вторых, самозаконодательного характера морально-практических решений человека [1]. Эти аспекты показывают сложную диалектическую структуру личной автономии, и ее динамический характер в конкретных социокультурных и исторических условиях. Живая личность находится в непрерывном динамическом взаимодействии с окружающим природным и социальным миром, а потому периферийные характеристики личности будут видоизменяться, трансформироваться под влиянием прагматического благоразумия и естественного стремления к счастью. Это особенно четко проявляется в переходные, кризисные периоды жизни человека и общества, когда происходит серьезное испытание сущностного ядра личности, проверка практических принципов на их пригодность и полезность в сложных условиях жизни, с одной стороны, а с  другой стороны ˗ их соответствие  чувству собственного достоинства.

Опора на кантовские формулы категорического императива позволяет иметь надежный мировоззренческий ориентир в условиях релятивизации ценностей и деградации нравов. Так, вытекающие из формул категорического императива разумные  требования «не убей» и «не лги» будут такими фундаментальными ориентирами [11]. Эти всеобщие требования выражают те самые сущностные свойства человеческой автономии, которые определяют нашу разумную человечность, и вместе с тем делают возможным совершенствование человеческого сообщества. При этом важно учитывать, что периферийные (пограничные) качества личной автономии должны быть способны сохранять и поддерживать эти сущностные свойства.

К границам личной автономии следует отнести и возможности их изменения, т.е. пределы открытости, избирательной общительности и доверия другим людям и социальным институтам. Эти периферийные аспекты автономии актуализируются после прекращения чрезвычайных условий, в процессе нормализации общественной жизни, и такую перспективу важно иметь в виду для ускоренного выхода с низших степеней свободы [7].  Продвижение к более высоким степеням свободы-самостоятельности предполагает активную коммуникабельность, общение с другими людьми, также заинтересованными в освобождении и достижения счастья. Такое общение предполагает доверие и искренность с теми, кому хочется доверять, но после длительного периода необщительности и недоверия большинству людей очень не просто решиться на смягчение своей закрытости, на открытый публичный дискурс. Обычно этот процесс идет медленно, постепенно, шаг за шагом раскрепощая свои замыслы и поступки, человек вступает в более широкий круг реальных контактов, и не получая негативных реакций (наказаний), может активизировать свои усилия для перехода к высшим степеням свободы  ˗ политической, нравственно-религиозной и творческой [5; 7]. Так, многие россияне испытали настоящую эйфорию свободы (от гласности и открытости) в начале 90-х годов прошлого века, но не смогли в полной мере освоить высшие степени свободы, не смогли укрепиться в них, и прежде всего,  в политической самостоятельности. Большинство сограждан после 90-х годов довольствовались материальным потребительством, насыщались экономическими благами и не видели необходимости укреплять свое благополучие с помощью политической деятельности, через собственное обеспечение желанного будущего, наивно полагаясь на добрую волю «профессиональных политиков», государственных функционеров и разного рода властолюбцев [14]. Поэтому откат  к низшим степеням свободы оказался вполне закономерным результатом политической беспечности и наивности постсоветских поколений.

Пройдя через суровое взросление, россияне начнут выходить из своей замкнутости (социального атомизма) и тотального недоверия, переходя к избирательному общению и правовым гарантиям важных договоренностей, возвращаясь к реальным демократическим практикам и благоразумному доверию, солидарности для достижения личных и общих жизненных целей [15]. Таким образом, возможное продвижение человека и социума  к высшим степеням свободы направлено на расширение периферийных границ личной автономии, которое будет происходить с помощью двух взаимосвязанных адаптивных механизмов ˗ взаимовыгодного сотрудничества и   взаимоуважительной общительности с другими людьми.  Результатом этого постепенного процесса будет создание подлинного гражданского общества как морально-правового союза автономных личностей. Этот общественный идеал до сих пор остается важным ориентиром развития общества, который дает мощный импульс надежды и уверенности в продвижении к лучшему будущему. 

 

 

Литература

 

1. Артемьева О.В. Универсальность и автономия в этике И. Канта // Философские науки. 2018. № 11. С. 86-102.
2. Кант И. Критика практического разума // Кант И. Соч.: в 4 т., на нем. и рус. яз. / Подгот. к изд. Н.В. Мотрошиловой, Б. Тушлингом. Т. 3. – М.: Московский философский фонд, 1997. С. 277–733.
3. Кант И. Основоположения к метафизике нравов // Кант И. Соч.: В 4 т., на нем. и рус. яз. / Подгот. к изд. Н.В. Мотрошиловой, Б. Тушлингом. Т. 3. – М.: Московский философский фонд, 1997. С. 39–276.
4. Леонтьев Д. А. От феномена самостоятельности к механизмам самодетерминации // Вопросы образования / Educational Studies Moscow. 2024 № 1, С. 142– 161.
5. Леонтьев Д.А., Шильманская А.Е. Жизненная позиция личности: от теории к операционализации // Вопросы психологии. 2019 № 1, С. 90–100.
6. Майкова Э.Ю., Бондарева Я.В. Будущее автономии личности как риск: способы самозащиты // Власть. 2015. № 8. С.22-26.
7. Мясников А.Г. Кантовский долг правдивости в ситуациях вынужденного замолчания: поиск конструктивных решений // Иммануил Кант и моральная философия: монография (Гл. VI.) / под ред. А.В. Разина. Калининград: Издательство БФУ им. И. Канта, 2023. С. 207-234.
8. Мясников, А. Г. «Нравы», «нравственность» и морально-правовой долг правдивости // Этическая мысль. 2010. № 10. С. 61-89.
9. Мясников, А. Г. О вариативно-модульном характере современной социально-практической философии // Философия и общество. 2023. № 4(109). С. 33-47.
10. Российский социум в условиях системной адаптации: от философской методологии к социально-экономическим и управленческим решениям / А. Г. Мясников, В. П. Ульянов, А. Б. Зубков [и др.]. Москва: Московский университет им. С.Ю. Витте, 2023. 122 с.
11. Соловьев Э.Ю. Категорический императив нравственности и права. – М.: Прогресс-Традиция, 2005.
12. Судаков А.К. Три дороги в царство целей: основания идеала сообщества в чистой этике Канта  // Иммануил Кант и моральная философия: монография (Гл. VI.) / под ред. А.В. Разина. Калининград: Издательство БФУ им. И. Канта, 2023. С. 97-136.
13. Тихонова С.В. Аксель Хоннет: пределы правовой свободы // Известия Саратовского университета. Новая серия: Экономика. Управление. Право. 2022. Т.22. вып. 4. С. 473-479.
14. Чеснокова Л.В. Свобода и автономия личности: к вопросу о приватном пространстве. NOMOTHETIKA: Философия. Социология. Право, 2021. 46(4) С. 679-688.
15. Prauss G. Kant über Freiheit als Autonomie. Frankfurt a.M.: Klostermann, 1983. 226 S.

 

 

 

Комментарии по вопросу "О СОВРЕМЕННЫХ ГРАНИЦАХ АВТОНОМИИ ЧЕЛОВЕКА: ПОСТКАНТОВСКИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ"

• Оставьте первый комментарий по данному вопросу