Центр современной практической философии
Проект доктора философских наук Андрея Геннадьевича Мясникова и
Пензенского отделения Российского философского общества
Алексей Иванов (Курганская область), эссе «Отказ», эссе «Ангел и философ»
Отказ
Иисус из Назарета предложил мне оставить мать и отца, жену и детей и последовать за ним.
Мы сидели на перевернутых лодках у Геннисаретского озера. Ярко светило солнце, тихо летели облака, надрывно кричали чайки, волны бились о берег. Иисус был в окружении странных возбужденных людей, слепо верящих в то, что он Мессия. Рядом с ним постоянно находились нищие, бродяги, проходимцы, душевнобольные, одержимые.
Голос учителя магически завораживал нас нежной мелодичностью, искренностью и чистотой. Он обещал нам Царствие Небесное, если мы будем соблюдать его заповеди, если мы возлюбим друг друга и простим друг друга, если мы поверим в то, что он – истинный Сын Божий. Я видел несколько чудес, совершенных Иисусом. На моих глазах он излечил хромого старика. На моих глазах женщина, долгое время страдающая проказой, прикоснулась к краю его одежды и исцелилась от страшного недуга. На моих глазах юноша, в детстве потерявший зрение, вновь стал видеть. Однако колдовство это не вдохновило мою душу, я отказался следовать за новоявленным пророком, ибо выбрал для себя нечто иное, нечто удивительное.
Совсем недавно один приезжий афинянин познакомил меня с эллинской мудростью. Я купил у него бесценные свитки с трудами Гераклита, Парменида, Протагора, Анаксагора, Платона и Аристотеля. Я погрузился в чтение великих философов, я проникся любовью к философии, она стала моей единственной отрадой, моим единственным утешением в жизни. Читая философов, я постиг, как с помощью небесных законов управляет космосом Божественный Демиург, как гармонично соединил он в одно целое свет и тьму, жизнь и смерть, истину и ложь, добро и зло, прекрасное и безобразное, так чтобы бытие пребывало в полноте и совершенстве.
Я постиг, кто такие мы, откуда мы пришли в этот мир, как нам следует жить в нем, что ждет нас после смерти.
Я пережил блаженство познания в его всеединстве, в его бесконечности, в его божественности, в его бесчеловечности.
Я осознал в себе запредельность и слился с запредельностью.
Мне смешны теперь страдания и муки людей, мне смешны их ничтожные желания, цели и заботы. В безумном упоении мудростью я обрел и потерял себя, я стал одновременно богом и чудовищем, неотвратимостью и случайностью, формой форм и бесформенностью бесформенности. Время во мне исчерпало свои глубины, вечность во мне смыла узкие границы слов. Маски и роли в театре жизни померкли, моя душа растворилась в Сверхбытии.
Ангел и философ
Однажды ангел Божий пожалел ищущего истину философа и предстал перед ним. Он сказал философу: «Я знаю, как честно и добросовестно ты пытаешься найти суть бытия, я знаю, как много ты прочитал древних трудов, как много изучил философских систем. Я видел, как мучилась твоя душа от несоединимости, несовместимости противоположностей, от неразрешимости парадоксов. Господь послал меня открыть тебе абсолютную истину. Готов ли ты выслушать меня?»
Презрительно улыбнувшись, философ ответил: «О блаженное дитя вечности! Постарайся понять и запомнить! В философии чудес не бывает! Перед разумом все равны! А в разуме не может быть никаких скачков и разрывов. Истину нельзя открыть вне разума и передать потом в виде красивого подарка. Истина, если она есть, уже должна присутствовать в разуме. По сути, истина и есть разум».
После этих слов философа ангел исчез.
3 комментария по вопросу "Алексей Иванов (Курганская область), эссе «Отказ», эссе «Ангел и философ»"
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
Для «восточных» религиозных учений характерно «растворение концепции себя (я, эго)». Здесь же, в тексте, много «Я». Все эти «всеединства» и «запредельности» чужды рациональному познанию и не представляют объективной познавательной ценности по научному методу. Сверхчувственное познание, интуиция – это религия и мистика. Финальный монолог походит на экстаз фанатика, который смеётся над людскими страданиями, но «клянусь Зевсом, Геей, Гелиосом, Девою, Кришной, Христом и всеми философами» – смеётся такой человек в одиночестве.
Ангел – абстрактная мифологическая сущность, не существующая в материальном мире. Получается, накаченное «запредельными» идеями воображение фанатика «шутит» с восприятием, таким образом, что воображаемое представляется реальным, а реальное – воображаемым.
Истина есть истина.
Разум есть разум.
Слова есть слова.
Мысли есть мысли.
Смыслы есть смыслы.
А есть А.
Б есть Б.
Чтобы «замкнуть мыслительный круг» и отвести от себя подозрения в умышленном критицизме, скопирую ещё одну мыслительную реакцию (ответ на тему, поднятую в комментариях к мини-антиутопии «Парфенон»). Реакция формулирует проблему (задачу) необходимости согласования какой-либо исходной модели (или их комбинаций) с поставленной задачей.
«Тезисы: «Жизнь – дорога к смерти», «Смерть для всех равна», «В жизни одного лишь света, без смерти, нет (Смерти избежать не удастся)», «Свободная воля ничего не может изменить», «Смысла нет».
Что стесняет мой ум в подобных построениях? То, что они строятся на бинарных оппозициях, через взаимное отрицание: «Верю – Не верю», «Да – Нет», «Оптимизм – Пессимизм», «Запад – Восток», и т. д. (чисто для наглядности). К слову, атеизм не есть противоположность «веры вообще», а есть противоположность теизма (веры в Бога или богов). Как это можно совместить, не отрицая факт наличия противоположностей? Через парадоксальные логические построения, к примеру, заменив «или – или», на «и – и», то есть «и да и нет», в узком смысле, такое мышление приводит к скепсису, в широком, к универсальным формулам. Например, Гегелевский «закон единства и борьбы противоположностей». Или буддистские идеи «пути без пути», как ни странно на первый взгляд, тоже применяют на практике тезисы пессимизма, но без пессимизма. Для этого нужно принять «дуализм» или «двойственность», выйти за пределы «я, эго», то есть преодолеть субъективизм и «оценочность», или согласиться с идеями, вроде «непрерывности», и прочего «непостижимого» разумом в принципе. Или поверить в идеи «космического порядка», «кармы», или чего-то «надчеловеческого», «запредельного». То есть в идею существования сверхчувственного познания, «интуиции» у человека. Или убедить себя в существовании объективности, научной картины мира. То есть руководствоваться методологией рационального познания. В любом случае, придётся выбрать (собрать) свой метод (способ) познания действительности. Необходимость выбора происходит из осознания задачи. Далее уже подбираются подходящие средства для её разрешения. В принципе, если размышлять о классификации чего угодно, как методологии, как процессе, то всегда можно найти предметный артефакт (произведение, источник, событие, явление), который будет не вписываться в общую концепцию. Именно поэтому не существует идеальных теорий и концепций всего. Каждая область знаний — специфична, и имеет узконаправленное значение и ограниченную область применения. Поэтому, согласиться с тем или иным, в любом случае, придётся. Необходимость выбора неизбежна, пока существует сознание. Насколько выбор осознан и соответствует воле – зависит от способов и средств познания».