Центр современной практической философии

Тугаров А. Б. Философский смысл российской провинциальной жизни

В статье рассматривается метафизика провинциальной жизни как вид философского знания, имеющий предметом социокультурное бытие российской провинции. Выявлены два вида метафизики провинциальной жизни: как самовосприятие сознания жителя провинции и как внутренняя духовная жизнь человека из провинции; определены основные пути философского осмысления содержания провинциальной жизни – от мира провинциальной жизни или от человека, живущего в провинции; дана характеристика понятий метафизики провинциальной жизни.

The article considers metaphysical issues of provincial life as the type of philosophical knowledge which focuses on social and cultural aspects of small town Russia. The article outlines metaphysical types of provincial life which include self-perception of consciousness and inner spiritual life of a provincial dweller. The main aspects of philosophical comprehension concerning provincial life are considered. They are provincial atmosphere and a person living there. The characteristic of metaphysical issues of provincial life is given.

 

       Для того чтобы  осмыслить многочисленные проблемы современного российского общества, наряду с различными концептуальными подходами и исследовательскими парадигмами,  требуется своего рода философия истории русской интеллигенции, подобно той, которую создаёт в своей веховской статье  С.Н. Булгаков, опираясь на историко-генетический анализ «важнейших интеллигентских идей — атеистического героизма и православного подвижничества».

При этом не всегда исследователи обращают внимание на то, что С.Н.Булгаков усилил, выявленную им коллизию интеллигенции и народа, одним уточнением — особенно провинциальная интеллигенция и народ. Философ пишет: «Самый ординарный обыватель, который нисколько не выше, а иногда и ниже окружающей среды, надевая интеллигентский мундир, уже начинает относиться к ней с высокомерием. Особенно ощущается это зло в жизни нашей провинции. Самообожание в кредит, не всегда делающее героя, способно воспитывать аррогантов». [1]

Как ни парадоксально, но именно такая оценка «жизни нашей провинции» убеждает в том, что внешнее разнообразие интеллигентских идей, взглядов, убеждений образуют ту внутреннюю содержательную целостность, которую следует  назвать метафизикой русской провинциальной жизни,

Существуют два пути мысленного разделения содержания провинциальной жизни: или от объекта, от мира провинциальной жизни, или от «я», от человека, живущего в провинции и принадлежащего к провинциальному сообществу, субкультуре.  Метафизика провинциальной жизни выявляется при анализе широкого круга источников. Достаточно назвать два вида свидетельств провинциальной жизни в России — более конкретный и эмпирический, с одной стороны, и более общий и абстрактный, с другой.

В первом случае следует различать как особые источники свидетельства, исходящие от самих представителей провинциальной интеллигенции, изнутри (что провинциальная интеллигенция о себе думает, какой себя видит, как себя оценивает), так и   от  других,   извне  (каков  её  образ в   глазах   столичной интеллигенции, в глазах  соседей, которых судьба связала с Россией, что эти соседи думают о ней).

Во втором случае свидетельствами оказываются данные об отношении России с миром, понимаемым в философском смысле как целое, и об отношении россиян между собой. Обращение к такому кругу источников становится ключом к пониманию самой метафизики российской провинциальной жизни. Тем более, в современном обществе обнаруживается, появившееся еще в конце прошлого века и постоянно усиливающееся, стремление осмыслить историю российской провинции, популяризировать наследие её общественной мысли, обратиться к зарубежным исследованиям по российской провинции.

Философское исследование направлено к опыту как либеральных, так и охранительно-консервативных настроений в российской провинции, формированию умонастроений местных политических, административных и деловых элит, социальной и гражданской культуры групп и слоев провинциального сообщества. Но исследовательский интерес к той или иной группе источников скорее наводит на мысль о предполагаемом философском смысле российской провинциальной жизни, чем раскрывает саму суть.

С древних времен философы предпочитали размышлять о «первой философии», метафизике, т.е. о той части философского знания, в которой оно формирует и осмысливает собственные фундаментальные предпосылки. Метафизика есть выстраданное и вычисленное представление об Абсолюте. Она есть знание вечного, лишь потом используемое для распознавания и оценивания временного, к примеру, реалий провинциальной жизни в России как в начале ХХ века, так и в начале XXI века.

Через свое само-бытие  человек, живущий в российской провинции, своими корнями как бы уходит в глубины для себя сущей и себе самой открывающейся реальности провинциального бытия. Метафизика провинциальной жизни влечет исследователя к познанию глубины существа человека из провинции. И тогда вопрос, что такое метафизика российской провинциальной жизни, превращается в вопрос, кто такой человек провинциального сообщества?

Метафизика российской провинциальной жизни становится попыткой выявить всё, что есть в жизни провинции, будь то материального и нематериального, и вместе с тем искать последних, по их сущности, идеальных причин экономических, политических, этнических, духовных начал, открывающихся в  событиях и явлениях провинциальной жизни.

Подобная попытка может быть двух видов. Первый вид метафизики провинциальной жизни представляет мир российской провинции как самовосприятие сознания, которому соответствует внутренний мир провинциального жителя, открываемый рефлексией. Этот вид метафизики провинциальной жизни ориентируется не на экономические, политические, социальные, социокультурные реальности провинциального сообщества, а на то, как живущие в провинции воспринимают самих себя в сознании. Они находятся в ситуации внутреннего взгляда на жизнь провинции, а этот внутренний взгляд можно получить только извне, с внешней точки зрения, т.е. с точки зрения содержания жизни провинциального сообщества.

Второй вид метафизики провинциальной жизни не столько связан  с тем, как человек открывает реальность провинциальной жизни,  сколько основывается на его внутреннем самовосприятии в рефлексии. Реальность провинциальной жизни непосредственно открывается как внутренняя духовная жизнь человека из провинции, и вместе с тем она необходимо выходит за пределы его внутреннего мира, изнутри соединяя его в конечном итоге с тем, что является всеобъемлющим и всепроникающим единством и основой всего сущего вообще.

Метафизика провинциальной жизни (и метафизика в целом) выступает как предельное вопрошание: что такое мир провинции, конечность провинциального бытия, уединение провинциальной жизни? Метафизика как таковая есть основосодержащее событие в провинциальной жизни. Её основное содержание раскрывают понятия, в которых исследователь  представляет себе то общее в жизни провинциального сообщества, то универсальное, что многие явления и события провинциальной жизни имеют между собой.

В таком случае метафизику провинциальной жизни следует представить как учение о понимании сути жизни в  провинции, поскольку даже в области сугубо материальных явлений жизни в  провинции эмпиризм не может обходиться без метафизических начал, т.е. без абстрактных понятий. Понятия метафизики провинциальной жизни, как мыслительные формы, отражающие содержание совокупности многообразных проявлений социального бытия провинции, суть соединение двух разных видов, как сказал бы М. Хайдеггер, «внеположности сверхчувственного сущего и нечувственных бытийных характеристик сущего». [2]

Таким образом, метафизикой провинциальной жизни называется вид философского знания, имеющий предметом конкретное сущее, т.е. социокультурное бытие российской провинции, в отличие от сущего в целом. Понятия метафизики провинциальной жизни оказываются предельными понятиями в том смысле, что они заключают в себе вопрос о предмете в целом — о социальном бытии провинции и одновременно интересуют таким вопросом самого исследователя — жителя российской провинции.

Однако термину «метафизика провинциальной жизни» придается не только традиционный смысл рационально-логического учения о провинциальном бытии и его познании, но и интуитивно-жизненный смысл в духе неклассического экзистенциального философствования. Метафизика российской провинциальной жизни возможна не как совокупность понятий, а как, с одной стороны, акт фиксирования эквивалентностей, а с другой стороны, символика духовного опыта. За конечным явлением или событием провинциальной жизни скрыто бесконечное, дающее знаки о себе, о целых социальных мирах, о человеческой судьбе. В этом случае задача заключается  не в том, чтобы раскрыть теоретическое содержание предельных понятий метафизики провинциальной жизни – «мир провинции», «конечность провинциального бытия», «уединение провинциальной жизни», а затем, наряду с этим создать еще и соответствующее настроение — «дух российской провинции».  Наоборот, исследователю нужно сначала дать  основным вопросам, отражающим содержание жизни в провинции, возникнуть из некоего основного настроения провинциальной жизни в России, а затем попытаться оправдать их самостоятельность и недвусмысленность.

Если рассуждать о сути, об эмпирическом и теоретическом наполнении концептуального целого, то исходные принципы понимания метафизики российской провинциальной жизни отражены в двух феноменах: земство и провинциальная история России. В первом случае исследователь руководствуется  мыслью о том, что само земство воспринимается как своеобразный символ русской истории, местного самоуправления в России.

Но в земстве социальный философ находит и другой объект изучения   —  социокультурную среду формирования умонастроений русской провинциальной интеллигенции. Несмотря на то, что к началу XX века идея земского самоуправления с точки зрения её «юридического оформления в законе понесла урон»,  она глубоко проникла в общественное сознание. Идея земского самоуправления вошла в местную жизнь российской провинции и слилась с ней. В.Д. Кузьмин-Караваев однажды точно заметил, что идея земства «по праву может считаться необъемлемым достоянием русского самосознания». [3]

С другой стороны, первоосновой философии истории русской интеллигенции является идея складывания «архива провинциальной истории России» с целью сохранения социальной памяти или, точнее, истории настроений, чувствований, самоощущений русской провинции, начиная с конца XIX века и до настоящего времени.

Таким образом, у социального философа появляются конкретные перспективы рассмотреть идею современной российской  провинции  в форме  представления  о должном  провинциального бытия,  о гармонии провинциальной жизни в ее внутреннем и внешнем проявлениях именно потому, что изначально метафизика  российской провинциальной жизни выражает исторически определенный способ самоотождествления личности с целым — с  провинциальным сообществом.

 

Список литературы:

1.Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество // Вехи. Сборник статей о
русской интеллигенции. — Свердловск: Изд-во Урал.ун-та, 1991. — С.47.

2. Хайдеггер М. Основные понятия метафизики // Вопросы философии. 1989, № 9. —  С. 149.
3. Кузьмин-Караваев В.Д. Земство и деревня. 1898-190З. Статьи, рефераты, доклады, речи. — СПб.,  – С. 1.