Центр современной практической философии

Петропавловский А. Е. Краткая ретроспектива развития философских представлений об эросе: от европейской античности до современной России

В данной статье показана краткая история европейской и отечественной философской мысли об эросе. Также раскрываются смысл и причины конфликтов в российской эротической культуре.

This article illustrates a brief history of European and Russian philosophical idea of Eros. And it reveals the sense and the reasons of the conflicts in the Russian erotic culture, as well.

 

«Эротический вопрос» в России

 

Эротическая сфера всегда вызывает большой интерес у людей, поскольку является воплощением естественной человеческой потребности в чувственной красоте. В нашей стране публично и широко она не обсуждалась вплоть до распада СССР. Этому есть объективные причины. Основные из них: во-первых, освобождение от  тоталитарной идеологии и провозглашение свободы слова и совести; во-вторых, развитие современных технологий, позволяющих быстро добывать, перерабатывать и распространять любую информацию. Таким образом, вопросы, связанные с эротической сферой, наконец, стали в нашей стране объектом публичного обсуждения, в основном через различные СМИ. «В чём отличие эротики от порнографии?», «Допустима ли публичная эротика?», «Где границы допустимого эротического компонента предлагаемой обществу информации?», «Можно ли регулировать эротическую культуру общества и какими инструментами это делать?» и т.д. – эти и другие вопросы стали основой идеологических дискуссий нового времени в науке, культуре, искусстве, политике, журналистике. Но все их можно свести к одному главному «эротическому вопросу»: «Необходимо ли эротическое просвещение в России?»

Однако отношения к этому вопросу, как известно, далеко не однородны. Дело не только в традиционном конфликте моральных устоев старших и младших поколений, как это может показаться, хотя этот фактор играет значительную роль. При внимательном рассмотрении проблемы нетрудно заметить различные оценки «эротических элементов» (образов, смыслов, ситуаций) как среди представителей старшего поколения, так и среди молодежи. Получается, что истоки конфликтов по «эротическому вопросу» не сводятся только к проблеме «отцов» и «детей». Их стоит искать глубже, в противостоянии консервативной и либеральной морали, что зависит не столько от возраста, пола или национальности, сколько от личных идеалов, убеждений, стереотипов, сформированных культурной средой.

В отношении к проявлению эротизма российское общество условно можно разделить на две большие группы: консерваторов и либералов. Одни придерживаются традиционной морали, истоки которой лежат в религиозной сфере. Другие отказываются от догматичности традиционного мышления, выступают за свободу совести, слова, выбора. Именно между представителями этих групп наблюдаются частые идеологические столкновения, в том числе по «эротическому вопросу».

Для отечественной философской науки важно понять истоки этого разделения, чтобы предложить наиболее благоприятный путь развития российского общества. Для этого видится необходимым обращение к культурно-историческому развитию эротической мысли. В данной статье предложен небольшой экскурс в историю знаний о любви, сексе, эротическом искусстве, которые имели место в Европе, так как именно европейская мысль стала одним из важнейших культурных оснований для мысли отечественной. В исследовании предпринята попытка показать влияние европейской эротической мысли на психологию современного российского общества, увидеть причину порождения в нем моральных конфликтов по «эротическому вопросу».

 

Краткая история философских представлений об эросе в Европе и России

 

Известно, что Древний Восток – это грандиозные цивилизации и культуры. Несомненно, там имелась богатая эротическая мысль, воплощенная в книгах, трактатах, письмах, документах того времени. Но мы не будем обращаться к восточной мысли, поскольку российским обществом она воспринята не настолько глубоко, как европейская.

Мы начнём рассмотрение с периода Античности. Древняя Греция и Древний Рим дали миру уникальные образцы культуры, в том числе эротической. Величайшими представителями античной мысли – поэтами, философами, ораторами, политиками – были разработаны и предложены идеи, теории по искусству духовной и плотской любви. В целом, Древний мир, несмотря на разнообразие мысли, имел достаточно завершенную эротическую концепцию гармонии плоти и духа в человеке.

Первым крупнейшим представителем античной мысли, давшим серьезное осмысление Эроса не просто как бога любви, а как мощной силы, движимой человеком, был Платон. Важнейшие идеи об Эросе он изложил в двух своих легендарных диалогах «Пир» и «Федр». Платон рассматривал эрос как стремление души к благу. Он выступил с критикой телесной любви, которая стремится лишь к удовольствию и приводит к собственнической морали. Такая любовь, по его мнению, желает поработить желанный объект, а без свободы невозможно достичь блага в интимных отношениях. Низшей формой проявления любви по Платону является страсть к прекрасному человеку и желание бессмертия через рождение общих детей. Следующая ступень любовного чувства предполагает духовный союз и стремление к возвышению, развитию, созданию общественного блага. Высшая форма платонической любви — любовь к мудрости (философия), постижение мистического образа идеи блага. Мудрый человек ценит духовную красоту выше телесной. В «Федре» платоническая любовь предстаёт тоской по божественному миру идей, в котором душа человека обитала до его рождения, а потом заключалась в тело. Душа мечется в поисках обладателя красоты. Так рождается Эрос.

От платоновской теории эроса произошло известное название «платонической любви». По Платону любовь – это не только поиск своей второй половинки (теория андрогинности), а стремление к благу и бессмертию, сохранение себя в вечности через продолжение рода. Причем можно быть не только «беременных телом», но и «беременных духовно», рождая добродетели, теории, произведения искусства.

Таким образом, платоновский эрос предстаёт процессом познания и одновременно путем к постижению Прекрасного. Такой идеалистический подход позволил позже христианству использовать платонизм для обоснования своих теорий, в которых не было места для плотских чувств. Однако сам Платон уважал наслаждение телом, его красотой, но только на пути к достижению высшего блага. О резком противостоянии тела и духа в его философии речи не идёт.

Более гармоничным союз тела и духа представлял Аристотель. Ценно то, что он рассматривал любовь не только этически, но и с точки зрения естественной истории. В «Истории животных» он показывает сексуальное поведение живых существ, из чего делает вывод о естественной связи эроса с удовольствиями тела и ставит в один ряд естественных желаний физическую близость наряду с едой и питьем. Так философ сформулировал классическое для античной эпохи понимание эроса.

Категория прекрасного была выработана греками не из-за наличия вульгарно-примитивного вкуса или извращенной варварской психологии, а вполне естественным синтезом чувственности и рациональности. По мысли Аристотеля, «красота заключается в величине и порядке, вследствие чего ни чрезмерно малое существо не могло бы стать прекрасным, так как обозрение его, сделанное в почти незаметное время, сливается; ни чрезмерно большое, так как обозрение его совершается не сразу, но единство и целостность его теряются для обозревающих» [3; 168]. Поэтому идеалом такого чувственно-рационального осмысления стало человеческое тело, а главным видом искусства, отражающим его красоту, — скульптура.

Пожалуй, в античном мире главным певцом красоты человеческой плоти и связанных с ним наслаждений можно считать римского мыслителя Овидия, с чьим именем связана интересная и, вместе с тем, поучительная любовная трилогия. В первой части под названием «Любовные элегии» Овидий описывает интересные любовные истории в назидание и увеселение читателям. Вторая часть «Наука любви» носит теоретический характер, имея в своем содержании советы по искусству любви и даже немного по технологии  физического контакта. «Лекарство от любви» дает советы по избавлению от любовного дурмана. Но, несмотря на свою внешне антиэротическую направленность, даже это произведение преследует цель показать силу эроса, его могущество над людьми. Таким образом, Овидий воспевал плотскую любовь, считая ее важнейшим элементом нормальной человеческой жизни.

В эпоху античности гражданские чувства по отношению к родному полису доминировали над семейными чувствами, поэтому вопросами регулирования любви в семейных отношениях мыслители занимались не часто. Однако, например, Плутарх затронул эти вопросы в работе «Наставление супругам», в которой дал ценные советы по сохранению прекрасных чувств между мужчиной и женщиной в браке.

Также плотские наслаждения считались важными, хотя и необязательными и порой даже вредными у стоиков и эпикурейцев. Эпикуреизм вовсе не призывал к беспорядочным половым связям и даже не признавал сексуальный контакт крайне необходимым для получения чувственного удовольствия, но не мог не отмечать его благ. В сочинении «О конечной цели» Диоген Лаэртский приводит слова самого Эпикура: «Не знаю, что и помыслить добром [благом] как не наслаждение от вкушения, от любви, от того, что слышишь, и от красоты, которую видишь» [9; 398]

Известно представление греков о различных проявлениях любовных чувств. Для каждого вида любви у них существовало своё название: агапе — жертвенная любовь, людус — любовь-игра, эрос — чувственная любовь, мания — любовь-одержимость, прагма — рассудочная любовь, сторге — любовь-дружба, филиа – любовь-привязанность. Такой многосторонний подход к понятию любви говорит о том, что греки видели в ней проявление индивидуальных чувств, а не воплощение единой абсолютной субстанции.

Краткий анализ античной эпохи через обращение к основным представителям ее богатой философской мысли показывает нам многогранность, естественную привлекательность в интерпретации эроса. Несмотря на различные интерпретации эротических чувств у разных авторов, почти все они примерно сходились в следующих положениях:

• влечение к человеческому телу естественное, а потому важное;
• следует уделять внимание гармоническому развитию в человеке духа и плоти.

Средневековье с господствующей в нем христианской моралью пыталось уничтожить старый мир со всеми его культурными достижениями, объявив предшествующие цивилизации варварскими. Естественное, с точки зрения христианства, было грубым, диким, а потому человеку недостойно поддаваться искушению природных соблазнов, а тем более наслаждаться ими. Недостойным внимания оказалось человеческое тело, не говоря уже о телесных удовольствиях.

«По мнению «отцов церкви», красота – это предмет умозрения, созерцания, а не чувственного восприятия; она ведет не к наслаждению, не к гармонию между духом и телом, а к отрыву от всего телесного и чувственного. «Плоть греховна» — этот тезис христианского учения является определяющим и для раннехристианской эстетики. Развивая этот тезис, христианство разрушает созданный в течение многих веков классическим античным сознанием идеал гармонически развитой личности» [18; 38].

Рассматривая данную эпоху, стоит обратить внимание на одного из главных христианских моралистов Фому Аквинского (1225 – 1274). В известнейшем сочинении «Сумма теологии» он показал предназначение половых органов только для воспроизведения потомства, а функцию удовольствия при сексуальном контакте назвал неугодной Божьей воле. «Представление о греховности секса господствовало на протяжении всего средневековья (периода, продолжавшегося с падения Римской империи в 476 году н.э. до начала эпохи Возрождения, около 1400 года)» [8; 21]. Греховным считалась вообще женское тело, так как оно вызывает эротическое желание. Влечение к женщине могло одурманивать разум, поэтому оно считалось действием чёрной магии. Многие женщины, обладавшие от природы красотой, были названы ведьмами и приговорены к сожжению на костре.

На протяжении всего своего существования христианство пытается заменить любовь к материальному телу любовью к нематериальному духу, эротическое удовольствие – мистическим экстазом. Греховность тела компенсировалась свободным, чистым духом. Но его чистота и свобода заключались как раз в отрешении от собственной телесности, обращении духом к Богу. Любить конкретных людей за их качества и, тем более, за внешность признавалось недостаточным, даже недостойным. Зато прививалась любовь к человечеству в целом. Но эта уже была не эротическая любовь. В отличие от «дикого» античного эроса это были «высокие чувства» милосердия, сострадания, терпеливости.

Неудивительно, что подавленная эротическая энергия, в конце концов, стала вырываться наружу. В период позднего Средневековья это происходило через куртуазную лирику с ее культом Прекрасной Дамы. Чувственность человека находила для себя теперь более естественный объект – девушку прекрасной красоты. При этом религиозное давление оказывало мощное влияние на мировоззрение людей. Ощущение греховности плоти часто выражало себя в эстетике возвышенной любви, где происходила замена реального человека идеальным любовным образом Прекрасной Дамы. Но объектом преклонения часто выступала и реальная дама. При этом влюбленные не воспевали её внешность в отрыве от идеализации души и «непорочного» тела. Многие возлюбленные того времени вообще общались лишь на расстоянии или позволяли, к примеру, дарить друг другу только нежные застенчивые прикосновения.

По словам В.П. Шестакова, «представления о любви в средневековой Европе гораздо богаче и разнообразнее, чем это принято думать. Напротив, средневековая философия и литература буквально переполнена рассуждениями о любви, как агапе (духовная), так и эросе (телесная). Образы любви привлекают и средневековых художников, которые постоянно обращаются к куртуазным сценам и с поэтической наивностью изображают пасторальные сюжеты. Все это создавало ту традицию, на основе которой возникало искусство Возрождения, соединявшее новую философию неоплатонического эроса с традиционными сюжетами куртуазной поэзии» [19].

Пожалуй, стоит согласиться с богатством рассуждений о чувствах, но обязательно отметить их односторонность. Почва для философии Возрождения появилась еще в Древнем мире, а Средние века из культурных новшеств подарили Европе многочисленные стереотипы, связанные с религиозно-христианским представлением о мире. Основным негативным стереотипом в эротической сфере стал «культ Девы Марии», представляющий красивым лишь «непорочное» тело.

В моральном плане христианство мыслило узко, разделяя всё по двум полюсам: хорошее – плохое, доброе – злое, небесное, земное, божественное – дьявольское и т.п. Так произошло и с интимными чувствами. Все чувственные, плотские желания христианство определяло как зло, на много веков наложив на понятие «эрос» (эротика) негативный смысл, оставив светлую божественную сущность чисто духовному виду любви (агапе).

Развитие естественных наук, географические открытия, новые социально-политические и экономические модели развития общества привели к переоценке господствующих норм общежития. Наступила эпоха Возрождения. Критикуя церковь и религию, мыслители этой эпохи освобождали культуру, в том числе эрос, от оков христианства. Получило широкое распространение обращение к истокам европейской цивилизации – культуре античной эпохи. Постепенно эротика стала освобождаться из-под гнета средневековых представлений, начала возрождаться идея гармонически развитого человека.

Человеческое тело стало возвращать себе прежнее достоинство. В сочинении Брантома «Галантные дамы» перечисляются 37 признаков женской красоты, многие из которых относятся к телу, в частности женской ножке. Вот как, например, оправдывает значимость тела Д. Бруно: «То, что вызывает во мне любовь к телу, есть некоторая духовность, видимая в нём и называемая нами красотой; и состоит она не в больших или меньших размерах, не в определенных цветах и формах, но в некоей гармонии и согласованности членов и красок. Это показывает известное, доступное чувствам, родство тела с духом…» [6; 56].

«Выступая против аскетизма средневековой морали, эстетика Возрождения признает всякую чувственную красоту, всякое чувственное наслаждение и удовольствие» [15; 67]. «Красота и красивые женщины… заслуживают того, чтобы каждый их восхвалял и ценил их превыше всего потому, что красивая женщина есть самый прекрасный объект, а красота – величайшее благо, которое господь даровал человеческому роду…» [16; 283].

Для идеологии и эстетики Возрождения большое значение имеет гедонистическая мысль трактата эпикурейца Лоренцо Валы «О наслаждении», в котором мыслитель показывает общность конечной цели христианина и эпикурейца в наслаждении. Отличие в том, что христианин ищет его в Боге, а эпикуреец в окружающей природе.

В эпоху Просвещения продолжилось обращение к эросу как феномену культуры. Противоречие средневековой христианской морали с человеческой природой (телесно-духовной) породило антиклерикальные  и антирелигиозные настроения. С одной стороны, эротизм пытались осмыслить в русле рационализма (Руссо, Ламетри и др.), придавая важность общественного договора в интимных отношениях. С другой стороны, появилась возможность иррационального осмысления явлений культуры, когда показывалось противоречие человеческой естественной природы и человеческой цивилизации с ее нормами поведения (Маркиз де Сад).

В Новое время обе тенденции были подхвачены следующим поколением мыслителей. Немецкая классическая философия (Кант, Гегель, Фихте и др.) воспринимала цивилизацию как естественно-рациональное условие для регулирования природных инстинктов. Идеалисты видели в законном браке соединение природных начал и нравственности, личностного и общественного, долга и свободы. Иррационалисты и экзистенциалисты (Кьеркегор, Шопенгауэр, Ницше и др.) продолжили тему столкновения цивилизации с природой. Они показали культуру как конфликт этики и эстетики (пользы и красоты).

Иррационалистам удалось подготовить почву для настоящей революции в эротической сфере, которая связана с именем австрийского врача и мыслителя Зигмунда Фрейда. Объединив свои знания в области психиатрии, психологии, физиологии, философии, Фрейду удалось подарить миру оригинальную теорию сексуальности. Он призывал вскрывать «темные уголки» своей души, побороть стыд, связанный со страхом перед обществом, и действовать согласно индивидуальной потребности (большинство потребностей он сводил к сексуальным), а не нормам, установленным социальным большинством. Пока же общество и  культура подавляют индивидов, из за чего последние становятся невротиками. «На одном примере сравнения табу с неврозом навязчивости уже можно видеть, каково отношение отдельных форм невроза к формам культурного развития и почему изучение психологии неврозов важно для понимания развития культуры» [17; 123].

Разумеется, Фрейд подвергался жестоким нападениям со стороны защитников морали, не только священников или деятелей культуры, но и собратьев-ученых. Кто-то принял его идеи, другие переработали, некоторые отказались от них. Г. Маркузе, Э. Фромм, В. Райх и другие неофрейдисты продолжили дело великого психоаналитика, исследуя бессознательное глубже. С именем Фрейда связывали массовый рост народных волнений в XX столетии: «сексуальных революций» и феминистских движений. Но не стоит недооценивать социально-политических предпосылок этих явлений. Идеи Фрейда, его теория психоанализа, могли послужить лишь катализатором для борьбы с давно назревшими проблемами.

Развитие психоанализа в ХХ веке привело к большему заострению внимания на вопросах интимной жизни. Уже во второй половине столетия в Европе на стыке естественных наук о сексе и социально-гуманитарных дисциплин, изучающих эротическое поведение людей, зародилась совершенно новая наука – сексология. В связи с переходом к информационному обществу появились условия для серьезного обсуждения тем, связанных с духовной и физиологической сторонами интимной жизни людей. Молодая, но уже довольно развитая, сексология в Европе крепнет с каждым годом и своими открытиями шаг за шагом разрушает негативные стереотипы, которыми заражена цивилизация еще со времен Средневековья.

Иначе предстает дело в России, история которой представляется нам как многовековое порабощение плоти и духа. «Огнем и мечом» крестило христианство и Европу, и славянские племена. Однако борьба с ним в Европе началась гораздо раньше, еще в Позднем Средневековье, а окончательный удар был нанесен эпохой Возрождения (XIV – XVI вв.). В России же господствующее над большинством населения страны крепостное право, затем неофициальная экономическая зависимость держали людей в страхе и покорности, а церковная идеология лишь благоприятствовала этому. Мораль держалась на страхе перед помещиком, Царем, Богом.

Русская классическая литература дала неплохие художественные представления о любви и семейных отношениях, но в XIX веке попытки философского или литературно-критического рассмотрения вопросов пола осуждались как порнография, что показывает в своем исследовании Г.С. Новополин [11].

Лишь в конце XIX – начале ХХ веков русской философии зарождается своеобразная тенденция к изучению эротических вопросов. Многие из них были религиозными философами и пропагандировали христианскую любовь в несколько новом осмыслении (П. Флоренский, С. Булгаков, Н. Лосский, И. Ильин и др.) Другие исходили из платонического понимания эроса (Н. Бердяев, Л. Карсавин, 3. Гиппиус, Б. Вышеславцев и др.) Но один лишь В. В. Розанов «с гениальной откровенностью и искренностью заявил во всеуслышанье, что половой вопрос — самый важный в жизни, основной жизненный вопрос, не менее важный, чем так называемый вопрос социальный, правовой, образовательный и другие общепризнанные, получившие санкцию вопросы, что вопрос этот лежит гораздо глубже форм семьи и в корне своем связан с религией, что все религии вокруг пола образовывались и развивались, так как половой вопрос есть вопрос о жизни и смерти» [4; 18-19]. Один он осмелился вслед за видными представителями европейской мысли обвинить христианство в пагубном влиянии на эрос.

В целом же русская общественная мысль оставалась консервативной, проникнутой духом традиционализма и соборности. Так длилось до 1917 года. После Октябрьской революции появились первые лозунги о «свободной любви». Однако, увидев в «новом быте» элементы индивидуализма и опасность отчужденности от социалистических целей, советское правительство усилило идеологический контроль над эротической сферой и отложило новое освобождение русского эроса еще на 70 лет, о чем свидетельствует широко известное, ставшее крылатым выражение: «В СССР секса не было».

 

Общее состояние эротической культуры в постсоветской России

 

В новой демократической России появилась иллюзия освобождения эроса от оков господствовавшей тоталитарной идеологии. Однако реабилитированные плотские чувства продолжают до сих пор существовать вместе со стереотипами, сдерживающими развитие свободной эротической культуры в нашей стране. Эти стереотипы, возникшие в русле средневекового христианства, поддерживались сначала идеологией крепостничества, самодержавия, православия, а затем советской идеологией. Ценность чистого духа, потом коллективного сознания принижали ценность индивидуального тела. Такая многовековая установка теперь представляется в России традиционной моралью.

Идея о противостоянии эстетики и морали (желаемого и должного) в европейской цивилизации кажется вполне верной и относящейся также и к нашему государству. Но если в Европе мораль долгое время держалась на страхе перед церковью и Богом и уже в эпоху Возрождения начала массовое преодоление этого страха, то в России подобные фобии переросли в трепет перед советской системой. Но самое опасное, что у отечественных представителей традиционной морали сохраняется страх перед Западом. Традиционалисты до сих пор верят в порочность западного мира, а церковь и государство успешно поддерживают этот миф ради укрепления собственного авторитета. Для них всё западное – извращение, порок, антигуманность. Следуя их логике, эротика пришла к нам с Запада, из чего следует, что она есть порок, извращение, её следует избегать, так как у России свой собственный исторический путь.

В «эротическом вопросе» наша страна в сравнении с европейской цивилизацией слишком консервативна, боязлива, а потому прочная теория эроса в ней пока не созрела. «Христианство дало Эроту выпить яду: он, положим, не умер от этого, но выродился в порок» [10; 309]. Этот яд проник в сознание и бессознательное многих поколений. В Европе реабилитационный период чувственного эроса продолжается уже несколько столетий, тогда как в нашей стране лишь около 20 лет.

Сегодня, пожалуй, опасность для российского эроса заключается в противодействии со стороны государства и преемницы средневековых христианских ценностей – русской православной церкви. На сегодняшний день РПЦ — серьёзный оплот российских традиционалистов и опасный враг эротики. Достаточно вспомнить, как представитель РПЦ протоиерей Дмитрий Смирнов публично высказался по поводу смерти главного российского борца за сексуальную культуру, выдающегося учёного социолога, историка, философа, сексолога И.С. Кона: «…И вот сегодня, в этот пасхальный день, Господь освободил нас от того, чтобы быть согражданами этого человека. Поэтому, несмотря на то, что прогрессивное человечество и скорбит, но я думаю, все религиозные люди в нашей стране (и христиане, и мусульмане, и иудеи), восприняли эту весть с чувством глубокого … удовлетворения» [20].

В свою очередь, государственные структуры, не имея возможности создать приемлемую для общества идеологию, обращаются за помощью к церкви и традиционной морали, которую та проповедует. Как мы уже отмечали, в этой морали нет места свободной плотской чувственности, а наше общество идеологически неоднородно, многие не принимают традиционализма. Поэтому возникают непонимания, связанные с эротической культурой.

Подводя итог, нужно сказать, что видится необходимым создание публичного пространства для ведения свободных дискуссий по «эротическому вопросу» среди представителей науки, искусства, власти, религиозных конфессий, между либералами и традиционалистами. Задачей этих дискуссий должно стать формирование свободной и просвещённой эротической культуры в России.

 

Список литературы:

 

1. Аквинский Ф. Сумма теологии. Киев, 2002.
2. Аристотель. История животных. М.: Изд. центр РГГУ, 1996.
3. Аристотель. Поэтика. М., 1997.
4. Бердяев Н.А. Метафизика пола и любви // Бердяев Н.А. Эрос и личность. М., 2009.
5. Брантом. Галантные дамы. СПб.: Изд. Дом «Азбука-классика», 2010.
6. Бруно Д. О героическом энтузиазме. М., 1953.
7. Валла Л. О наслаждении. // Мир и эрос: Антология философских текстов о любви. М.: Политиздат, 1991.
8. Крукс Р. Баур К. Сексуальность. СПб., 2005.
9. Лаэртский Д.О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1979.
10. Ницше Ф. Соч. в 2 т. М., 1990. Т. 2.
11. Новополин Г.С. Порнографический элемент в русской литературе Спб., 1908.
12. Овидий. Собрание сочинений в 2 т. / СПб., Биографический институт «Студиа Биографика», 1994.
13. Платон. Собрание сочинений в 4-х томах. М.: Изд. «Мысль», 1990-1994.
14. Плутарх. Наставление супругам. М., 1996.
15. Трофимов. П.С. Гармонический человек. М., 1965.
16. Фиренцуола А. О красоте женщин. М., 1934.
17. Фрейд. З. Тотем и табу. СПб.: Изд. Дом «Азбука-классика», 2007.
18. Шестаков В.П. Проблемы эстетического воспитания. М., 1962.
19. Шестаков. В.П. Эрос и культура. Философия любви и европейское искусство. Интернет [Электронный ресурс] // Библиотека Гумер. Режим доступа: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/shest/index.php.
20. Эпитафия деннице педофилии И.С. Кону. / Православное информационное агентство «Русская линия». Интернет [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://rusk.ru/newsdata.php.